Акбар оглушительно гавкнул, словно укоряя за глупость, лег рядом, повернул лобастую башку, выразительно глядя на Сварога. И Сварог понял. Сунув топор в чехол, щелкнув застежкой, не выпуская трофея, упал на теплую спину, здоровой рукой крепко вцепился в липкую шерсть.
— Сдохнешь, — доносился голос Зохака. — Сдохнешь по дороге, и твою девку будет трахать кто-нибудь другой, она не сможет хранить тебе верность всю жизнь, а твои королевства превратятся в кровавую чашу, все будет гореть, все, кого ты ценил и награждал, погибнут, и твоя обожаемая Тарина Тареми растворится в Шторме… Ты уверен, что это достойная цена моей головы?
— Далер?.. — он бросил взгляд на левую руку Яны. — Далеретта?
— Ну ладно, что поделать, — примирительно сказал Сварог, поднимая ладонь. — Уходим, староста, уходим…
Крик стих. Отсеченная голова Бони лежала на зеленоватом полу лицом вниз — а прозрачное все так же медленно пожирало его неподвижное тело, добираясь до колен.
Они пошли к двери. За ней, открывшейся так же легко и бесшумно, оказалась очередная лестница, уходившая влево, к очередной площадке с очередной дверью, но на сей раз там не было никаких статуй.