Цепляясь правой рукой за борт, Сварог обошел мачту справа, сгорбившись, шатаясь, добрел до реи, растянулся на палубе лицом вверх. Он мог голову прозакладывать, что это не галлюцинации: бледные губы царя Зохака шевелились, рожа гримасничала, голос звучал не в голове, как бывает при галлюцинациях, а именно с той стороны.
Сварог смотрел. Самое удивительное, он не чувствовал злости, не сердился ничуть. Какие-то сложные чувства клубились в душе. Может быть, она хотела таким вот образом навсегда отбросить некое напоминание о давнем, неприглядном прошлом, освободиться от какого-то гнета на душе. Очень может быть. Но и доля отнюдь не невинной забавы тоже присутствовала — Сварог видел это по ее глазам и улыбке.
— Учтем и его… — сказал Сварог. — Да, а та четверка? Когда проснутся утром, ничего не будут помнить?
— И наконец… — сказал Сварог. — Если тебя так прихватило, стоило тебе сделать по тамошней земле каких-то пару шагов, что будет в дороге? А в замке?
Наклонился без всякой брезгливости, присмотрелся. По облику — несомненные люди, соответствующее умение докладывает о том же самом — вот только внутри у каждого — нечто вроде светящегося черным шарика. Неизвестно, как это может быть, но он светится черным… И на глазах истаивает, меркнет, сжимается в теннисный мячик, в горошину, пропадает совсем — отгуляли свое, твари…
— Аккуратнее, если что… — сквозь зубы сказал Сварог.