– Похоже, эта игра будет ещё интереснее, чем я думал, – усмехнулся Крысокрот, беря со стойки лист лопуха и начиная очищать им свой костяной клинок. – Интересно, что нужно сделать, чтобы кобольды относились к нам как к отдельным личностям, а не как к частям враждебного им социума?
После каждого жеста геоманта один из булыжников поднимался в воздух и со свистом уносился в сторону поселения дикарей, откуда, в свою очередь, частым дождичком летели стрелы. Этакий магический пулемёт. Точность оставляет желать лучшего, но с подобной скорострельностью рано или поздно в кого-нибудь да попадёшь. И тогда мало тому не покажется. Разогнанные до очень приличной скорости голыши при попадании редко проходили навылет, но не отскакивали почти никогда. Оставались внутри сочащейся кровью дырки, и вряд ли внутренним органам, вернее, их цифровой имитации, шло на пользу подобное соседство. А пока я наблюдал за ходом перестрелки, переквалифицировавшемуся в чародеи контрабандисту вообще улыбнулась удача. Воин племени, высунувшийся из-за большого плоского камня, не то жертвенника, не то стола, словил здоровенную гальку лбом и прилёг в прямом смысле пораскинуть мозгами, сочащимися из трещины в черепе.
– Ого! – удивился я подобной цифре. – Что так много-то?
– Ага, но только одного! – вставил Мракорык. – Если вдруг скрипты засбоят, я прямое управление приму.
В земле более-менее ровной линией красовались тридцать отверстий, которые немедленно разрыли. И обнаружили неглубокий и явно обязанный обвалиться дня через три-четыре тоннель, который больше подошёл бы лисе или иному какому зверьку. Проследить, куда идёт эта извивающаяся подобно змее кишка, было сложно, но можно… Если бы от раскопок народ не отвлекли ещё тридцать стрел, опять же прилетевшие в спины.