– Жора, что ты творишь? – Раздавшийся за спиной голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
– Ладно, нет трёх амфор благовонного масла, можешь принести тот же объём обычным, факельным. Только очень чистым, чтобы копоти не давало, – демонстративно снизил я планку запроса. – Сам понимаешь, мне его не пить, а заливать в лампады.
– Да я уже сообразил! Нет, ну всякое в работе было, но такое интервью я первый раз брать буду, – откликнулся журналист. – Должно быть, как-то так и чувствуют себя парашютисты, впервые выпрыгнувшие из самолёта. Орать вроде и хочется, но уже как-то надоело… Правда, немного напрягает, что спасительного ранца за спиной не имеется. Скажите, а это был экспромт или всё-таки запланированная акция?!
– У него едет крыша, – тихонько пробормотал Кеша, стоило нам отойти от бывшего куратора на несколько шагов.
Я не смог удержаться не то от протестующего, не то от возмущённого хмыка. Прозвучало это как-то нехорошо, словно все здесь собравшиеся являются какими-то извращенцами, а искины – дети, родившиеся вследствие коллективной оргии.
Быстро доев остатки поросёнка и обыскав убитых, объект моего интереса покинул развалины замка и уже собирался было направиться к городу, когда на её пути внезапно рухнуло дерево. Не само по себе, понятное дело. Его толчком плеча повалило нечто косматое, грязное и в одной набедренной повязке, что система с моей помощью обозвала молодым йети. Молодым-то молодым, но с ростом под три метра и уровнем, ровно на десять превышающим аналогичный показатель у Светы.