Скрипя суставами, деревянный человек подошел ближе и поднял мушкет. Его руки небрежно вертели оружие так, будто оно было несуразной детской игрушкой. Желтые глаза горели тускло и равнодушно, как остывшие угли.
— Извини, сестрица, но тебе туда вход заказан.
— Я отвечу на любые твои вопросы, — серьезно сказала она. — Но только когда мы окажемся за стенами города, идет?
— Вы сказали, что в крепости есть «функционирующий гроб».
Гензелю захотелось зарычать, как раненому человеку-льву из Лаленбурга.
Она тоже была здесь. Просто он не сразу заметил ее — слишком уж она сливалась с обстановкой в своем сером платье. Она выглядела уставшей и сосредоточенной. Гензель не мог вскрикнуть от радости, но взгляд его, не скованный параличом, метнулся к сестре со скоростью выпущенной пули. Метнулся — и дрогнул, едва не отскочив в сторону.