— Чего кричишь, дуралей? — сердито спросил отец, оказываясь рядом. — Этот лес крикливых не любит.
— Сегодня утром Мачеха не дала нам пасты с глюкозой.
— Это случилось сегодня… Удивительно способный мальчуган… Я сразу понял, у него потрясающие задатки… Но он не просто хищник… О нет, он куда сложнее.
— Я бы сказала, что все это напоминает воскресную проповедь какого-нибудь ржавого монаха, но нет, это не проповедь. В проповедях обычно есть хоть какой-то смысл.
— Спасибо, господин Варрава, мы не станем пить.
Гретель пожала плечами, которые казались худыми и острыми даже под грубым мужским дублетом. Едва ли кто-то, кроме стражников при воротах, вообще распознал в ней женщину. Грубые потрескавшиеся ботфорты выглядели ничуть не элегантно, зато служили зримым доказательством многих отсчитанных миль. Да и потертый берет, под которым скрывались коротко остриженные волосы белого, как тополиный пух, цвета, не был верхом изящества. Даже двигалась Гретель не по-женски целеустремленно, резко, совершенно не пытаясь придать своим движениям грациозность. За спиной у нее висела бесформенная походная сумка из потрепанного брезента. Словом, совсем не тот тип девушки, на который позарилась бы охочая до женского общества лаленбургская чернь.