— Нет. Оно реально и вполне действенно. Конечно, у меня не было возможности провести полноценные испытания, ведь ты единственный деревянный человек на свете. Но я думаю, что оно сработает как надо.
Гретель потрепала его по волосам. Жест вышел неуклюжим, но искренним.
— Наверно, отлично разбираетесь в актерах, — ничуть не смутившись, заметила Гретель. — В кровожадных садистах, безумных рубаках и опьяненных гормонами мулах. Так вот, Бруттино — это нечто совершенно иное. Вам может показаться, что вы понимаете его и сможете выдрессировать. Что предстоит только сломать его, и рано или поздно он сделается послушен. Вы рассматриваете его всего лишь как очередную куклу из крови и плоти. Кровь всегда понятна, а плоть — послушна. Но он не такой.
Геноведьма рассмеялась. Смех ее неизменно оставался мелодичным, как и голос. Должно быть, ее голосовые струны походили на струны для арфы чистейшего серебра.
В этот раз ему показалось, что решетка хрустнула, но, кажется, это были его собственные ребра. Он вновь откатился от нее, оставляя на полу липкую багровую нить слюны, перемешанной с кровью.
Отрава! — ударила откуда-то со стороны страшная мысль: Варрава отравил их!