Между листвой сверкают, как маленькие солнца, крупные желтые плоды, уже спелые, сочные и нежнейшие, такое, если упадет на землю, разобьется в лепешку.
– С виду будет немножко, – пообещал я. – И как бы послабления… ну, с виду. Свободы там всякие, равенство и братство… с себе подобными, конечно. И вообще возможность самим определять свою судьбу и надеяться только на себя, свои силы, свой талант! Вы же знаете, каждый считает себя талантливым. Им только цепи мешают стать толстыми и богатыми.
Пару часов поработал в кабинете императора, а теперь моем, без помех, затем я услышал за спиной, как без скрипа отворилась дверь, но я теперь очувствитенел настолько, что без ошибки скажу, кто у меня за спиной показывает мне фигу, а кто корчит рожи.
– На свершение, – сказал Палант значительно. – Ибо это путь мужчин! Плодиться и размножаться. А на Юге мы еще не размножались, верно? Разве что наш великий император успел, но мы, хоть и не догоним, должны стараться!.. Сэр Ричард!
Двое моих молодых рыцарей, гремя железом, пробежали вперед, там у закрытой двери застыли в позе истуканов двое лакеев в ярких новеньких одеждах.
Мы миновали празднично разукрашенный холл, хотя вообще-то он всегда такой, дальше широко распахнутые ворота в солнечный мир такого же праздничного необъятного двора, где ликующе блестят чисто вымытые магией мраморные плиты двора.