– Да? – удивился чубатый. – А мне тут легенды рассказывали про заточки, топоры даже.
Она хотела вскрикнуть: «Кто здесь?!» – хотела бросить листок, хотела рвануть вверх по лестнице – но ни руки, ни ноги, ни язык не слушались, их просто раздавило сердце, с грохотом заметавшееся внутри Ларисы.
– Бли-ин. Мам, ну чего ты как эта. Ну нет мяча, говорю же. Потом, стекла выбьем, сама же первая будешь… А поля тут нет, коробку еще не построили, в школу нас не пускают, на детскую площадку не пускают…
– Служба главного энергетика чугунолитейного завода.
Блин, скоро они там, подумал я с досадой и попытался рассмотреть сквозь стеклянную дверь, не идут ли пацаны. Из-за спины долетел слабый свист. Я снова повернулся к парнишке, – кроме него, свистеть было некому, но он опять старательно смотрел мимо меня. Во клоун, подумал я и хотел уже сунуться в райком, но парнишка свистнул снова. Я присмотрелся и обнаружил, что он еще и пальчиком у локтя шевелит – будто собачку подманивает, скрытно так.
– О, приемчик, – обрадовался Виталик. – Ща самбо мне покажешь, да?