– О-го-го. Я думал, пятнадцать. Или шестнадцать. В кино для взрослых пускают уже, да, Артур, а? А?
Чуча ухмыльнулся: Песок имел в виду задолбавшие всех узбекские фильмы про гражданскую войну, в которых с затухающим криком падал в пропасть хотя бы один подстреленный басмач. Боевой опыт парашютиста Песок явно не хотел ни обсуждать, ни использовать. Ладно, ему видней.
– Так это один палец нужен, а он весь как людоедик.
Виталик уперся ладонью в пол, ладонь скользнула по теплому и мокрому, голова снова упала со стуком, который он не почувствовал и не услышал – как и нудное бормотание: «Думал, падла, я тебе пальцы-яйцы свои прощу, каратист-парашютист, бля, ща полетишь, раз парашютист такой, что не ебаться…» Да что со мной, удивился Виталик, повел рукой и поймал чью-то лодыжку в сапоге, но подтянуться за нее не успел: его самого потянули за ворот в ту сторону, откуда дул сырой ветер.
– Вы, Виталий Анатольевич, прошу прощения, молоды еще меня политграмоте учить.
– Короче, Брежнев… то есть Андропов с Рейганом…