Когда капитан ушёл, пожелав нам с Сашей удачи и обязательно дожить до победы, мы с дядей Игорем сразу принялись спасать Сашу. Согрели воду, что ещё оставалась в чайнике. Это был тот самый снег, что я набрала вчера на улице. Вода была плохая, но идти за новой было некогда. Саша умирал. Он уже и пить не мог.
Я так думаю, тогда, в мае, баба Таня, убирая со стола, задвинула противень подальше, намереваясь помыть его на следующий день. Но на следующий день, 10 мая, они с дедушкой приезжали в гости к нам. И остались у нас ночевать. Домой они вернулись лишь вечером воскресенья, 11 мая. Баба Таня, видно, закрутилась, да так про противень и забыла. А сегодня я нашла его. Какое счастье!
Только вот будить не потребовалось. Ночью несколько раз была воздушная тревога, выли сирены, но я не вставала. Привыкла уже. А вот утром проснулась в половине шестого утра. От холода проснулась. Замёрзла я. Ноги у меня замёрзли. У нас отопление выключили…
Конечно, это я в основном виновата. Не знала, что я такая транжира. А шоколадку, такую замечательную и такую большую шоколадку, я даже и не попробовала. Ни кусочка мне не досталось. А я так хотела шоколадку.
Валька развернулся и, помахивая бидоном, ушёл за водой на Неву. А я выбрала место почище и там наковыряла себе полный чайник снега. Да, вода из снега мылом отдаёт. Невкусная. Но мне сейчас не до того. У нас кушать нечего дома! Какая уж тут вода!
— Держитесь, дети. В конце концов, вы тоже петербуржцы…