Лёнечка, у меня к тебе будет одна огромная просьба. Пожалуйста, когда ты будешь в Берлине, найди там развалины дворца, в котором жил Гитлер, отковыряй от них какой-нибудь кусочек и привези мне. Я очень-очень тебя прошу, Лёнечка. Пожалуйста. Подари мне такой обломок дворца Гитлера.
Толик сразу стал растапливать буржуйку, чтобы начать варить кашу маме. Я отдала той кусочек шоколадки и оставила Толика возиться у плиты, а тётю Люсю — готовить дочь к похоронам, а сама в подавленном настроении пошла в школу. Кушать дрожжевой суп.
Да, целых двести граммов хлеба папе насушили! Сильно помогают нам хлебные карточки, что подарила Старая Мым… Гхм! В смысле, Анна Сергеевна. Каждый день — лишняя пайка. Это невероятно много значит сейчас.
— Будем строить новые укрепления. Там наши остановят немцев, а затем погонят их обратно…
— Да в подвале же! Говорю, они в подвале, а дом развалился!
Да, действительно, там был тот самый крюк. А это значит, что ёлка стоит на том самом месте, где стояла моя кровать до того, как мы её ближе к буржуйке передвинули. В уголке фотографии красивыми буквами было написано: «1887 г.». В девушке же на фотокарточке я без труда узнала Старую Мымру в молодости. В смысле, Анну Сергеевну.