— Нет. Он размок весь. И грязный стал. Я его выбросил. Мешочек только от него остался.
Я хочу кушать. И есть еда. Но кушать мне нельзя. Я и так обожралась за этот день. Сегодня я съела триста граммов хлеба, четверть банки тушёнки, две ложки сгущенного молока, стакан жидкого супа из пшена. И сладкого чая выпила кружек пять. Это очень много.
Было жутко обидно. Особенно Саше. Он до этого кинотеатра едва доковылял, держась за меня. А тут такое. Он чуть не плакал! Вернулись с ним домой, и с тех пор на улицу он больше не выходил. Не может. Всё время лежит в постели рядом с Вовкой. Я даже их хлеб в постель им приношу.
— Я знаю. Санька рассказал мне. Лена, мне очень-очень жаль. Чем помочь тебе?
И всё успокоиться не может никак. Продолжает готовиться к зиме с упорством истинного хомяка. Сегодня вот тоже, приехал, узнал, что все карточки, кроме хлебных, у нас не отоварены и жутко раскричался. А что вы сидите, кричит. Нет в ближайшем гастрономе — идите в другой. Нет и там — идите дальше! Нельзя сидеть!
— Хм. Ты прав, Вов. Мне тоже учиться нужно. Давай вместе будем учиться, а?