По возвращении в комнату мне еще пришлось выслушать поток вопросов, восклицаний, охов и ахов от Бьянки и рассказать ей хотя бы вкратце о случившемся, и спать я ложилась выжатая, как тряпка. А на следующий день занятия возобновились в том же режиме, что и обычно, хотя нашей группе это и казалось чем-то противоестественным. Олаф и Жан пришли в себя к следующему утру, но предпочли лишний день полежать в лазарете, так что на растерзание всей изнывающей от любопытства и сочувствия академии остались мы с Марком вдвоем. Особенно на нас наседали Кадма, Луиза и Ник, так что уже к обеду обычно сдержанный в эмоциях Марк весьма грубо высказался, что они могут сделать со своими вопросами. Я всем своим видом выразила полное согласие с ним, и все трое наконец-то отстали.