И почему эта мысль вызывает у меня не панику, а лишь предвкушение и ожидание?
— Я не отпущу тебя, слышишь? Не позволю уйти… ты моя, Алексия. Только моя.
— Ты жалкая землянка, а он благородный эквейт, — не отставал третий.
Увиденное заставило меня застонать и затрястись мелкой дрожью. Дериона я почти не видела, огромная толпа голодных злобных горхов, окружила его со всех сторон. Лишь энергоплети мелькали каждую секунду, значит он жив…пока жив. Но почему пропала связь?… Ответ нашёлся быстро — он её банальным образом отключил, не хотел, чтобы я слышала его последних предсмертных криков, его последнего вздоха.
Самое плохое, что я совершенно не знала физиологию эквейтов, мы её в Медакадемии даже факультативом не проходили. И какая реакция будет у Дериона на лекарства, я тоже не знала, но и оставлять его в таком состоянии я просто не могла. Немного посомневавшись и взвесив все за и против, я решила лечить его как землянина, тем более, что физиологически мы были очень близки.
Подруга вздрогнула и посмотрела на меня. В её глазах застыло понимание.