Наш первый поцелуй не был нежным и чувственным, он даже не был приятным, скорее наоборот — пропитанным горечью, желанием и какой-то дикой животной страстью — он вызвал боль во всём теле и странное желание схватить Дериона за косу, сжать его плечи до синяков, расцарапать ему спину. Да и он не был ласков со мной, его губы сминали мои, руки сжимали грудь и бёдра так сильно, что точно останутся отметины. Мы словно наказывали друг друга, стремились как можно сильнее причинить боль, отголосок той чудовищной муки неудовлетворенного желания, что столь долго травила каждого из нас изнутри. И мне это нравилось. Я никогда не была сторонником грубого секса, а тут просто плавилась от страсти и желания.