Цитата #1150 из книги «Эквей. Одна из пяти (СИ)»

Риандо… значит его зовут Риандо или звали… Все так уверены, что он мёртв, никто не допускает даже малейшей возможности, что Лазоревый принц выжил тогда… странно.

Просмотров: 3

— Новости включены, — сообщил мне механический женский голос и на стене ярко загорелось проекционное изображение.

Просмотров: 4

— Вы о чём-то ещё хотели предупредить нас, ив Дерион? — не менее «дружелюбно» спросила я.

Просмотров: 6

Нас опять поторопили покинуть салон мобиля, и повели к какому-то зданию из бело-голубого камня и стекла, архитектуру которого не удалось даже толком рассмотреть, так быстро мы попали внутрь, и начался наш путь по узким сумрачным коридорам, которые были освещены лишь небольшими светильниками на высоком потолке. Впереди Гелан и ещё два эквейта, посередине — мы, сзади ещё два двухметровых красавца. Возникло странное ощущение, что нас ведут под конвоем, не оставляя нам шанса на отступление или возможности сбежать. Судя по лицам девочек, они подумали о том же.

Просмотров: 3

Провожать нас в отель вызвался Гелан (кто бы сомневался). Молодой эквейт натянул на лицо маску строгости и сообщил, что он наш охранник. Мог и не стараться, мы все отлично понимали, что моя выписка не главный аргумент, чтобы взваливать на себя обязанности телохранителя. Удивительно, что Киган ещё не подтянулся в ряды нянь, как же он оставил свою Кейтис без сопровождения. Впрочем, после с разговора с Дерионом я была уверена, что нас будет сопровождать целый полк солдат, ну или хотя бы десяток. Столько событий скопом навалилось. Суметь сдержать бы эту махину надвигающихся перипетий. Не жизнь, а экшен. Я всё больше укреплялась в желании запереться у себя в номере, обложиться кучей книжек и не вылезать оттуда оставшиеся два месяца. Всё хватит, насмотрелась, налюбовалась, отдохнула. На всю жизнь хватит, что впечатлений, что приключений. Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Грета неожиданно наклонилась ко мне и положила свою руку мне на колено. — Алексия, у тебя столь выразительная мимика сейчас… Ты как? Я вздрогнула и огляделась. Вероник и Гелан, что сидели напротив нас в мобиле, тоже внимательно на меня посмотрели. — Да, всё хорошо, — улыбаться я не стала, потому что знала, что улыбка у меня в данный момент получится просто жуткой. — Ты уверена, может, не стоило так рано выписываться из больницы? — не отставала блондинка. — Грета, со мной всё в порядке, — не говорить же мне ей, что мне жизненно необходимо было побыть одной, а нахождение в больнице, где всего в сотне метров лежит Дерион, совершенно не способствовало успокоению. — А где ив Киган? — Занят. Не переводи разговор. Ты пережила такой стресс, не нужно храбриться и делать вид, что жизнь удалась. — А ты что не заметила, что фортуна повернулась ко мне лицом, — сарказм так и сочился из моего нутра. — О чём вы разговаривали с Дерионом? — пыталась разговорить меня эта неугомонная. А я всё думала, когда она спросит. Молодец, долго продержалась. — Ни о чём серьёзном, просто обсудили наше здоровье, — равнодушно пожала плечами и отвернулась к окну, отсекая все дальнейшие вопросы и разговоры. И ведь не соврала же, действительно об этом и говорили. Мне нужны тишина и покой. До отеля мы долетели довольно быстро. Гелан галантно помог нам спуститься, немного потоптался возле меня, словно собираясь что-то сказать. — Я сама дойду, ив Гелан, спасибо, — попыталась улыбнуться молодому эквейту. Он мне нравился, действительно нравился. Нет, конкурировать с Вероник я не собиралась. Эквейт мне нравился чисто по-человечески — весёлый, обаятельный парень с озорными глазами и очаровательными бирюзовыми косичками у висков. А самое главное было в том, что Ника ему действительно была небезразлична. Я украдкой взглянула на влюблённую парочку — Гелан нежно взял девушку за руку и преданно заглянул в глаза, а наша невозмутимая порывистая француженка скромно потупила глазки и улыбнулась в ответ. И что творит с людьми любовь. — С Киганом всё нормально? — я посмотрела на идущую рядом Грету. — Да, — девушка мечтательно улыбнулась, от чего на щеках появились очаровательные ямочки. — Он… он хочет познакомить меня со своими родными. Ого. — Это же замечательно, Грета, — я порывисто обняла засмущавшуюся девушку. — Я так рада за тебя, за вас. Киган хороший, правда хороший и ты ему очень нравишься. — Самый лучший. Не думаешь ли ты, что мы слишком спешим, ведь знакомы всего месяц? — А чего ждать? Путёвка заканчивается меньше чем через два месяца. — Он сказал, что мы заберём маму сюда… Алексия, я не верю, что это всё происходит со мной. Мне даже немного страшно, я так его люблю. Никогда не могла подумать, что такие, как он существуют, — быстро проговорила подруга, прижимая ладони к запылавшим щекам. — На Земле может и нет, а на Эквей — пожалуйста. Не забивай себе голову всякой ерундой, вы просто созданы друг для друга. И мне кажется, что Вероник и Гелан тоже к этому в скором времени подойдут. — Да, наверное. А ты? — А я вернусь домой, — пожала плечами и отвернулась, любуясь фонтаном у входа в отель. Мы, молча, вошли внутрь, улыбнулись симпатичной эквейтинке за стойкой администратора, и пошли в сторону нашего бокса, шедшие впереди нас Вероника и Гелан, уже скрылись за поворотом. — Алексия… — Грет, я лучше буду прилетать к вам с Вероник в гости, если, конечно, пригласите. — Почему ты отрицаешь ваше взаимное притяжение с Дерионом? — Не знаю, может потому что оно не взаимно. Да и вообще… И тут раздался страшный визг, истошный, пронзительный и такой жуткий, что мы, на мгновение, впав в ступор, со всех ног бросились к эпицентру этого крика. А когда мы уже подбегали, крик уже перешёл в захлебывающиеся рыдания. Повернув за угол, мы увидели, что дверь в наш бокс широко распахнута, а бледный Гелан пытается оттащить от входа в апартаменты, плачущую Вероник. Она билась в крепком захвате рук эквейта, оглушительно выкрикивая нечто неразборчивое. — Что…? — договорить я не смогла, потому что увидела то, что так испугало и вывело из себя подругу. На когда-то белоснежном ковре в коридоре нашего отдельного бокса лежали две сломанные куклы, две оборванные жизни, две мёртвые платиновые блондинки. Липкие капли крови, небольшие лужицы на полу и истерзанные обнажённые тела. Красные узоры на коже выглядели особенно жутко. Умирали они долго, тут даже моего медицинского образования не понадобилось, чтобы понять это. Их мучили, насиловали, пытали и убивали по-зверски жестоко — вон, сколько колото-резаных ран по всему телу. Сначала они сопротивлялись, у Катрин ногти обломаны, потом плакали, умоляли, а потом, наверное, мечтали о смерти. И её им подарили — хладнокровно перерезав горло и отрезав уши. Или наоборот, сначала были уши, а потом горло? От картины пыток, промелькнувших в моём мозгу, мне стало плохо, и к горлу подкатила противная горечь, которую с трудом, но удалось подавить. — Господи… господи ты, боже мой, — прошептала, стоявшая рядом со мной, Грета, и тихо заплакала. Я повернулась к Гелану, на руках которого, уже не сопротивляясь, всхлипывала Ника. — Зачем им отрезали уши? Он сощурился и ещё раз глянул на тела, потом перевёл взгляд на меня. — У вас шок, — произнёс он, наконец. — Я вызвал охрану, нас сейчас увезут отсюда. Мною овладела безнадёжная апатия. Но, вскоре, совладав с ней, пришло какое-то нечеловеческое хладнокровие. — Зачем им отрезали уши? Грета не выдержала и её тут же вырвало прямо мне под ноги, едва не испачкав мою обувь. Но разве это имело сейчас значение? Я вновь повернулась к телам. — Нельзя их так оставлять. — О них позаботятся, нам надо уходить, ива Переславцева, послушайте меня, нам надо уходить… Но я не хотела его слушать, ничего не хотела, на автомате отвела плачущую Грету ближе к Вероник, затем стащила с головы шаль, вернулась в номер и аккуратно прикрыла тела землянок. Одного моего платка было мало, чтобы скрыть весь этот ужас. Но я хотя бы закрою их тела, хоть как-то скрою от любопытных глаз. Девочкам бы не понравилось, если бы их увидели в таком виде. Они всегда были такими красивыми, ухоженными, нельзя чтобы они предстали перед эквейтами так… совсем нельзя. — Прощайте… И меня оттащили, просто подхватили на руки и оттащили, быстро пронесли по отелю и запихнули в мобиль. С трудом сфокусировав взгляд, я увидела сидящих рядом Грету и Нику, подруги ещё плакали, закрыв лица ладонями, и сотрясаясь всем телом. А вот я не могла. Пока не могла. Некая мысль не давала мне покоя, и я никак не могла ухватиться за неё, что-то царапнуло в увиденном, некое несоответствие, и я была уверена, что это «что-то» мне не понравится… Спустя час мы приехали в какой-то незнакомый дом, что находился на территории резиденции Князя. Всё по высшему разряду. Нас так же тихо и по-быстрому перенесли в одну комнату, решив, что нам сейчас лучше быть всем вместе, и уложили на кровать. Только вот я не желала играть роль куклы. Вероник сжалась на уголке широкой кровати, уже не плача, только вздрагивая всем телом, сотрясаясь мелкой дрожью, Грета тихо сползла на пол, обхватила себя руками и медленно раскачивалась из стороны в сторону, смотря перед собой стеклянными глазами. — Дерион уже знает? — спросила я Гелан, что уходил из комнаты последним. Он обернулся в дверях, как-то странно окинул меня взглядом, но всё-таки ответил: — Да. Он сейчас в отеле, ведёт расследование. И ещё, ваши вещи скоро привезут, располагайтесь, — Гелан беспомощно взглянул на Нику. Я видела, что он из последних сил держит себя в руках, чтобы не броситься к ней с утешениями. — Я позову вас, как только что-то будет известно… Скажите, она… с ней всё будет нормально? — Я не брошу её… Но врача вызвать не помешало бы, у них шок. — А у вас? — эквейт пристально смотрел мне в глаза. — Я уже недавно пережила один ад и не хочу вновь в него возвращаться, надоело. Действительно я была на удивление спокойна и сосредоточена. — Врач скоро будет. Наши вещи привезли через пару часов, тогда же пришел врач — пожилой эквейт с мягкой улыбкой, добрыми глазами цвета оливы и большим чемоданчиком в руках. Подруги уже более-менее успокоились, просто лежали, обхватив плечи руками и не мигая смотрели в потолок. За всё время, что мы были там, они не произнесли ни слова, только Вероник тихо-тихо прошептала: — Я хочу вернуться домой… Лекс, пусть они вернут нас домой. Как же я её понимала, но сделать ничего не могла. Лишь только осторожно укрыла легким пледом и поцеловала в лоб. Ив Беник, личный врач Князя, быстро осмотрел девушек, ввёл им успокоительные препараты, погладил по головке, лишь только конфетку не дал для полного счастья. — Вам надо поспать, — мягко произнёс он, укрывая их одеялом, те послушно закрыли глаза. Затем он повернулся ко мне и внимательно оглядел. — Вам успокоительное не нужно, — не спросил, утвердительно произнёс он. Я лишь кивнула и удобнее расположилась в кресле, скрестив руки на груди: — Мне не нравится побочный эффект вашего успокоительного. — Вы только сегодня вышли из больницы и ещё не отошли от шока. После вам может стать хуже. — Не станет. — Ива Переславцева… — Я в норме, была, есть и буду. Что с ними? — я кивнула в сторону заснувших подруг. — Шок, эмоциональное потрясение. Я приду завтра утром, — эквейт никак не хотел уходить, и взглядом паталогоанатома, изучающе смотрел на меня своими оливковыми глазами. — Отлично. Я демонстративно отвернулась к окну — аудиенция окончена. Я тоже могу быть заносчивой стервой, когда захочу, а сейчас я больше всего на свете хотела остаться одна. Лишь только дверь за ивом Беником закрылась, я бросилась к своим вещам. Где же? Где же они? Искомые бутылочки нашлись в кармане одного из чемоданов, именно туда я их положила чуть больше месяца назад. Я ещё некоторое время постояла, сжимая одну из них в руке и глядя на спящих девчонок. Если я это сделаю, то назад пути не будет. Хотя, какая мне теперь разница. Всё зашло слишком далеко. И тут меня накрыло осознание того, что же меня в ситуации с убийством напрягло. Хотя, куда уж больше может насторожить сам факт такого зверства. И почему так требовательно выспрашивала у Гелана про отрезанные уши. Ведь об этом обычае я читала в той самой книге, что купила на Земле. Отрезанные уши — это вызов власти, вызов Князю, а пострадали мы. Сначала покушения на меня, в результате которого чуть не погиб Дерион, затем убийство двух блондинок. И я больше чем уверена, что всё дело в этой дурацкой лазоревой отметке. С девочками всё будет хорошо, у них есть Гелан и Киган — они защитят их, а я… бутылочка с гелем в моей руке, которую именно Розали мне отдала, закончит весь этот немыслимый фарс именно здесь и сейчас. Больше никаких смертей, никаких потрясений. Я тихо прикрыла дверь и включила воду, ещё раз взглянула на прозрачный флакон и решительно вылила его содержимое. Затем медленно разделась и залезла в ванну. Вода приятно покалывала кожу, вызывая мурашки по всему телу. Пахло незнакомыми травами и цветами. Взяв мочалку в руки, я принялась тщательно тереть всё тело, пытаясь свести эту пресловутую хиту, будь она неладна. Сначала ничего не получалось, а затем рисунок поддался, медленно, словно нехотя, слезая с кожи. Через десять минут с хитой было покончено, золотое опыление тоже исчезло, вместе с лазоревой бабочкой. Странно, но вода так и осталась прозрачной. Надо было давно это сделать, а я всё не решалась. И меня не покидало странное ощущение, что я совершила ошибку, что не стоило этого делать. Но я тут же прогнала эту мысли, как непродуктивную. Поздно о чём-либо жалеть. Это я виновата. Кто-то из не согласных с властью Князя, увидел мою бабочку, и естественно восприняли меня как угрозу, а поплатились за это Катрин и Розали. И Дерион чуть не погиб из-за меня. Где гарантия, что третья попытка не будет направлена на Нику с Гретой? О том, что реву, я поняла только тогда, когда почувствовала солёный привкус на своих губах. Прав был врач, как только шок пройдёт, мне будет плохо. Но ничего, я справлюсь, но больше эти галлюциногены себе вкалывать не позволю, мне только единорогов не хватало для полного счастья. Я ещё некоторое время полежала в воде, наслаждаясь такими редкими, в последнее время, минутами покоя. Затем, не торопясь, вытерлась и оделась. Как там говорил Дерион — мне никогда не стать эквейтинкой? Какими бы ни были мои поступки, поведение и внешний вид? Вот и отлично. Быстро надела обтягивающие тёмно-синие брюки с низкой талией и короткий белый топ, волосы расчесала и оставила распущенными — они приятно холодили разгорячённую после ванны кожу. Осмотрела себя в зеркале. Надо же, за месяц уже отвыкла от своего привычного отражения, теперь я словно смотрела на незнакомку с бледной кожей, россыпью веснушек на носу, воспалёнными, покрасневшими глазами и сухими, почти бесцветными, губами. Да, краше в гроб кладут. Рука непроизвольно коснулась щеки, там, где ещё совсем недавно сияла лазоревая бабочка. Надо же, а ведь я привыкла к хите. А теперь всё кончено… Девочки мирно спали в кровати, а я забралась в глубокое кресло с ногами и принялась ждать. Они прибыли рано утром, когда только-только забрезжила предрассветная заря. Я услышала, как тихо подлетел мобиль, а затем послышался звук открывающейся двери и шаги. Вот и отлично. Быстро спустилась вниз и пошла вперёд, ориентируясь в полумраке коридора лишь на звук приглушенных голосов. Подслушивать, скрываясь в полутёмных лабиринтах резиденции, у меня не было желания, поэтому глубоко вздохнув, решительно распахнула двери кабинета и вошла внутрь, слегка щурясь от яркого света: — Доброе утро, господа, я не помешала? А если и помешала, то все равно, фиг уйду. Князь сидел в кресле за столом, напротив него расположился ив Гартен и Нариго, на диване у стены сидели Гелан и Киган, ив Меор стоял у огромного шкафа. Надо же все в сборе, какое счастье. Все они резко повернулись в мою сторону и застыли с одинаковым ошеломленным выражением на совершенных лицах. Господи, покажите же мне хоть одного урода среди них, а то скоро от этого великолепия и божественной красоты, меня стошнит. Совершенны, прекрасны, светлы… бе-э-э-э-э… — Ива Переславцева? — первым отмер ив Гелан. Он-то меня точно видел без хиты. — И? — я недоуменно передернула плечом и скрестила руки на груди. И именно на эту грудь, которая в результате моего нехитрого движения приподнялась и резко обозначилась, ибо была обтянута тонким хлопком, вот туда и были направлены все их взоры. Такое чувство, что они никогда не видели женскую грудь? Да наши землянки чуть ли не голышом перед ними дефилируют. С чего вдруг такое изумление, граничащее на грани ужаса? — Что вы с собой сделали? — а вот это подал голос Князь, подкрепив его ментальным всплеском, заставивший меня слегка вздрогнуть и покрыться мурашками. Посмотрите, какие мы злые и недовольные! А вот мнё все равно. Я даже не скривилась, спокойно встретившись взглядом с лазоревым пламенем. Нет, конечно, выглядел он очень круто, грозно и брутально, но землянок так просто не запугаешь. Если бы он ещё не был таким чертовски сексуальным и красивым… — Ничего, просто стала собой, самой обычной землянкой. И хочу вернуться домой, на Землю, как можно скорее. Меня тупо проигнорировали. — Где ваша хита? Как вам удалось? — Розали отдала мне те флакончики, что вы им любезно подарили в первый день нашего пребывания на Эквей. Давно это надо было сделать, — я нервно откинула волосы назад и заправила пряди за ухо. — А что вы так на меня смотрите? Вы же видели мои голограммы, знаете, как я выглядела до купания в вашем Священном озере…И уважаемый Князь у меня нет совершенно никакого желания становиться вашей Княгиней, или как там у вас это зовется. В общем, лазоревой бабочки больше нет, и на вашу свободу я не претендую, можете расслабиться. Идеальная бровь недоумённо поползла вверх: — Вы не хотите стать Княгиней? Такого вопроса я от него не ожидала. Если честно, он был столь непредсказуем в своих словах и поступках, что я понятия не имела, что вообще от него ожидать. Я совсем не собиралась озвучивать то, что сейчас ляпнула. Но, наверное, свою роль сыграл стресс. Но, слово сказано, и теперь придётся придерживаться данной линии поведения. — Не хочу и никогда не хотела. — Отчего же, позвольте узнать? Как бы ответить ему, чтобы не оскорбить? Не могу же я ему сказать, что он меня как мужчина не устраивает? Тут уже дипломатическим скандалом попахивает. А мне и так проблем хватает. — Предпочитаю найти себе супруга по любви, а не из-за отметки Богини чужой планеты, уж простите. — А вы разве не допускаете возможности полюбить меня? — голос Князя стал уж совсем вкрадчивым, и он слегка подался вперёд. Красивый, матёрый хищник, готовый к прыжку. И глаза такие гипнотизирующие, такие яркие, в них же можно утонуть и не выплыть. Снова ментальный всплеск, но на этот раз одобрения… соблазнения… поощрения. Перед глазами сами собой возникли весьма провокационные и соблазнительные картинки — Его Высочество во всём великолепии совсем без одежды, а затем, он и я на кровати… на диване… на стуле?… ого! Даже так… кто бы мог подумать, что у него такая богатая сексуальная фантазия. Я прям впечатлилась, да так сильно, что покраснеть и смутиться забыла. Ох, что-то мне не нравится, в какую сторону пошёл наш разговор, да ещё при свидетелях, которые жадно в него вслушиваются, даже не пытаясь скрыть своё любопытство. Интересно, а они могли «видеть» то кино, что в мыслях мне показал Князь? — Нет. — Как категорично, — хмыкнул эквейт и изображения нашего бурного совокупления тут же исчезли из моей головы. Уф, слава богу, а то такие картинки сильно сбивают весь мой боевой настрой. — Зато честно, — пожала плечами и взглянула на Гелана, мечтая побыстрее прекратить весь этот балаган, тем более меня интересовало другое. — А где Дерион? С ним всё нормально? — Я здесь, — внезапно ответил тёмный эквейт за моей спиной, я невольно вздрогнула и резко повернулась. Безопасник, которого я до этого не замечала, отошёл от столика, стоящего в углу у самой двери, где он по-видимому наливал себе спиртное и теперь медленно двигался в мою сторону. Ещё более бледный и осунувшийся, чем был утром. Он же только пришёл в себя после отравления. Ему же ещё лежать и лежать, приходить в себя, а тут… Но я все равно была рада его видеть. Сердце предательски заныло и запрыгало от счастья. Если так и дальше пойдёт, то у меня будут крупные неприятности. Может, я ошиблась, и освещение в комнате было плохое, но мне почему-то показалось, что глаза эквейта вдруг стали совсем тёмными, как бездна. И в эту самую бездну меня сейчас неудержимо затягивало. — Что у тебя на лице? — хрипло спросил Дерион, остановившись в метре от меня. — Где? — поборов оцепенение, я повернулась к висящему рядом зеркалу и всмотрелась в отражение. Неужто хиту не всю смыла? — На лице у меня нос, глаза и рот… Эквейт шагнул ещё ближе, его рука замерла всего в нескольких сантиметрах от моего лица, так и не коснувшись. — На твоей коже… под глазами, на носу… — А, это… это — веснушки. Господи, отчего так трудно дышать и ноги подгибаются? — Веснушки, — тихо повторил Дерион. — А что это? — Пигментные пятна, которые выступают от солнца… Эээ… Особенность кожи такая, про нас говорят «поцелованные солнцем». Только это немодно и их так же, как и родинки, все женщины удаляют. — А вы почему не удалили? — поинтересовался Князь, отвлекая меня от зрительного контакта с Дерионом. И я ему была очень благодарна. — Потому что мне они нравятся. Что-то громко и жутко хрустнуло. Не знаю, что Дерион в этот момент держал в руке, но на ковер посыпались мелкие детали какого-то механизма и кусочки пластика. Мне стало как-то совсем жутко. Что-то тихо прорычав, эквейт обогнул меня и вышел. — Вот, что опять сделала или сказала не так? — стараясь из последних сил не перейти на визг, спросила я.

Просмотров: 3