Вслед ему, из темноты, неслись заунывные звуки – это сумасшедший крысюк пытался играть блюз на старой губной гармошке.
– Ты какой пьешь, растворимый сойдет или заварить? – быстро спросила она.
Открыв глаза, Кобылин навалился грудью на стол и быстро окинул взглядом все, что стояло на зеленом сукне. Откидной календарь. Липкие бумажки для заметок. Два массивных медных стакана, наполненные канцелярской мелочью.
Алексей с тревогой заглянул ей в лицо, пытаясь понять, врет она или нет. И неожиданно увидел в глубине ее черных глаз страх. Напряжение. Тревогу. Такое он видел и раньше. Многие смотрели так – на него.
Ведьма, сражавшаяся с пластиковым вазоном, не ответила.
До дома Ленки оставалось не так уж далеко, и Кобылин решил, что пора ускориться. Он метался из полосы в полосу, залезал на встречку, подрезал, выезжал на тротуары – в общем, вел себя как полный урод, но все-таки прорвался через последнюю пробку.