Охранник потянулся к журналу, потом сообразил, что под ним прячется, и воровато отдернул руку.
Лишь один раз, проходя мимо очередных доспехов, он остановился и окинул взглядом скрещенные топоры. Старые. Настоящие. Вполне приличные. Не в силах удержаться, Кобылин быстро вытащил один из креплений и обернулся к поджидающему его Григорию.
Он не сделал и пары шагов, как вспышки, наконец, выхватили из темноты нечто интересное. Оказалось, дальний конец коридора перегорожен решеткой. А вдоль нее стоят плечистые темные силуэты, словно рассматривая то, что скрывается за оградой. Тролли в зоопарке – мелькнула безумная мысль, и Алексей едва успел прикусить губу, чтобы не расхохотаться. Ему вдруг стало хорошо. Легко и весело. Он знал, что все удастся. Все получится. Надо только пройти вперед еще пару шагов и расстрелять чертовых ублюдков, пока они пялятся на что-то в темноте. Еще пара шагов, чтоб наверняка, еще…
Оттолкнувшись от пола, Кобылин медленно поднялся, не в силах оторвать взгляда от собственного тела, застывшего на полу. Вытянутая рука, скрюченные пальцы, рукоять пистолета, «Кадиллак»… Все точно, как на картине. Вот только художница упустила несколько деталей. Например – выгнутая под неестественным углом левая нога, разорванная в клочья куртка, пропитавшаяся кровью, посиневшие, как от удушья, губы…
– Ладно, – откашлявшись, сказал Гриша. – Побыстрей. Значит, так, Леша. Ты на службе. У тебя есть задание. Ты получаешь приказ и исполняешь его. Никакой самодеятельности. Никаких собственных дел и расследований.