Павел Петрович растянул губы в едва заметном намеке на улыбку и хлопнул ладонью о зеленое сукно. Потом резко вытянул вперед длинную руку, ладонью вверх.
– Я убиваю убийц, – мягко сказал он. – Они бывают разными. Сотни видов, сотни обличий, тысячи масок. Я уничтожаю зло. И если чудовище принимает облик человека, я уничтожаю и его.
Он вопросительно глянул на ведьму, та в ответ дернула обнаженным плечом.
– Смысла, полагаю, – сдержанно отозвалась ведьма, окинув взглядом сумбурные переплетения разноцветных полос, щедро сдобренных алыми каплями.
– Ну, в принципе, да, – протянула Дарья. – Знаете, вы когда будете подъезжать, позвоните мне. А я столик займу.
– Позвоните, если передумаете. – Кобылин вздохнул. – Знаете, так всегда говорят в фильмах.