– Что ты творишь, Эрри?! – Рык заставил вздрогнуть, и я все же выскользнула из объятий, понимая, что перегнула палку. Сорочка впитала всю влагу, которая была на герцоге, и я прижалась спиной к стене. От тяжелого дыхания грудь вздымалась, и отвести от нее взгляд герцог не мог. А я не могла и не хотела сбежать.
Вырез был действительно слишком смелым для юной леди. Плотный шелк хорошо поддерживал грудь, визуально ее увеличивая, сиреневая лента, чуть выше талии, подчеркивала тонкий стан, а подол платья казался невесомым. При каждом шаге он соблазнительно льнул к ногам и бедрам – если и сейчас в душе герцога (или в его штанах) ничего не шевельнется, придется прибегать к дополнительным мерам. «Ни один нормальный мужчина не устоит», – решила я и принялась за волосы.
– Моя первая жена была активной, жизнерадостной и, как положено женщине, очень любопытной… излишне любопытной.
Дальше рассматривать я ничего не стала. Сердце бешено стучало в груди, и я вскочила в полутемный коридор, намереваясь бежать отсюда, как можно быстрее и дальше, но замерла, не сделав и двух шагов по коридору, потому что услышала тихую мелодичную песню, которая особенно жутко звучала в этом месте.
– Прошу прощения, если ночью я вас напугал или вел себя неподобающе грубо, – вполне искренне заметил он, и я, пытаясь найти подвох, едва заметно кивнула. А он продолжил: – Предыдущие несколько дней были непростыми. Мы живем на границе, поэтому беспорядки у нас чаще, чем в центральных регионах империи.
– Я не делала ничего плохого! Просто выполняла свою работу. Просто внезапно моей работой оказался ты! Ничего личного!