Когда бомбардировщики улетели, а мы откопались и вылезли на белый свет, вернее чёрный от дымов горящей техники, я первым делом бросился к своей технике, за которую отвечал.
- Да неделю назад её использовали в съёмках и расстреляли из настоящего пулемёта. Потом её должны сжечь, но это осенью будет, вот брат и решил, зачем жечь машину, тем более она всё ещё на ходу, если можно её продать? Почему не сжечь макет из дерева, всё равно зрители не поймут ничего?
- Товарищ лейтенант госбезопасности, вы этих двоих знаете?
- Хорошо, сейчас выдам талоны на питание, с ними тебе будет легче. Получишь сухпай у старшины на выходе.
- Что? – не расслышал помощник дежурного, докуривая папиросу.
Помотав головой, Егоров осмотрелся и велел остановить машину. Притерев к обочине, броневик встал сзади, я остановил Маркизу. Лейтенант бодро покинул машину, как будто и не спал сейчас несколько часов и подошёл к регулировщику. Посмотрел его документы, выслушал и вернулся в кабину.