Лагерь загомонил, все кто сидел по вскакивали со своих мест, отвешивая мне поклоны. М-да, для этого табора я сейчас отец кормилец, лишь моя воля способна решить их ближайшую судьбу, то, как они проведут эту зиму.
— Все будет сделано. — Он, совладав со своими эмоциями, поклонился мне. — Что-то еще?
Да уж, задачу они ей усложнили, ощетинившись железом и вновь успев взвести свои колющие жала арбалетов пока она вырывала пастью из своего тела, засевшие там колючие иглы, что мешали ей более пластично передвигаться в магическом мареве ее контролеров. Ну да, железные человечики были для нее всего лишь забавой, пусть и несколько болезненной и долгой. В этом куда как серьезней была угроза идущая из-за их спин, там явным сигналом ее разуму светились два магических темных центра, что по своей природе и задаче признавались ее организмом как старший, как тот, кто имеет право отдавать ей указания. С одним лишь нюансом… Седоволосый сказал, что теперь она свободна.
— Мы ведь можем и по-плохому. — Граф слегка сместился, наблюдая, как безмятежный монах спокойненько снимает с плеч свой рюкзак и развязывает на нем тесемочки.
— Мальчик мой, дорога каждая секунда, тебя первого надо было осмотреть! Эта тварь вампир, ей достаточно тебя оцарапать, что бы мы навсегда потеряли тебя! Зачем ты ушел?
В полной тишине, сохраняя молчание, мы погрузились в повозку, трогаясь в путь. Молчал граф потерявший свою улыбку, молчал и я, понимая что потерял свое лицо. Лишь Ло сидел в повозке, скрестив ноги и что-то бубня вроде буддисткой мантры себе под нос, явно счастливый и преисполненный надежд на светлое и безоблачное будущее.