Сразу вспоминается старинный анекдот про евреев и палестинцев, которые суть дела две половинки одной попы, но как не сжимай эти половинки — не срастутся.
— Что случилось? Почему шум? — По виду стражника, можно было прочитать его стойкое желание послать меня куда подальше, но видимо не отважился, признав во мне барона.
Можно много и с расстановкой рассуждать о высоком, но вот когда вам банально пучком травы приходится зад подтирать, или пользоваться обувью лишь в зимнее время, так как накладно шкуры о землю топтать, тут уж не до высокого тут бы пожрать, где найти да упасть на койку не чуя ног. После того как целый день пахал, косил, варил, крутил, строгал, сшивал.
Ух, прямо дух захватывает, как быстро из женоподобного мальчика можно сварганить самую настоящую сердцеедку! Мда, а красивая, она, что не говори, не зря ей в образе мужчины столько шпилек укололи по поводу ее вида. Тяжело было прятать свою суть.
— Конечно, подскажу. — Хмыкнул он, закрывая свой журнал и вновь возвращаясь к столь важному занятию, от которого его оторвали. — Прямо за дверь и к демонам в припрыжку, взявшись за руки, студентам запрещено, так что валите отсюда.
— Четыре узла! — Доложил левый край. — Ровняемся на середину!