Слегка шатаясь, я вышел во двор. Внутри было пусто, серо и пыльно, как в трижды разграбленной гробнице фараона. Серое небо. Серый, набухший оттепельной влагой снег, посеревшие бревна жалких избенок. Обидно, но придется умереть. Мед нужен был лишь для того, чтобы дойти до оцепления своими ногами. Там - пристрелят, и сказка закончится. Ну, может, кого и заберу, но не факт.
Я развернулся и пошел обратно, терпеть издевательства не хотелось. Драться было бесполезно - их много. Что толку в моих навыках и рефлексах, если у меня масса всего-то килограмм двадцать пять, а ребята, как минимум, на пару лет старше.
-Да все! - с болью ответил мой сегодняшний учитель. У меня своя мечта была! Без твоей, я бы славно прожил! А теперь я могу точно нарисовать дельфина, хотя никогда в жизни их не видел. Теперь я помню, как здорово плавать в большом бассейне, уцепившись за скользкое, будто сделанное из мокрой губчатой резины, тело. Помню, как забавно верещат дельфины, загоняя косяк ставриды. Ощущаю запах креветок, сваренных в закопченном мятом ведре на костре, разложенном на песке. Слышу, как трескаются раковины мидий на углях. Вспоминаю, как все это здорово запивать вином, и рот заполняется слюной, как у собаки Павлова. Но ведь это не мое, правда?
- Есть некий документ, привезенный из Алеппо еще в 1933 году. Расшифровать его мы не смогли, но, подозреваю, что он предназначен Вам.
-А ты подрос! И выглядишь не на семь лет, а как-то постарше! Познакомься, это мой друг Андрей!
Выжившие после пережитого ужаса тюремщики, тряслись от страха и охотно признавались в мелких прегрешениях, таких, как воровство из продуктовых передач, побои и издевательства.