- Разрешите обратиться с вопросом, товарищ старшина, а то заснуть не могу!
В лицо вновь ударил невыразимо кислый, застоявшийся запах мочи, блевотины и долго не мытого тела. Я побледнел, едва сдерживая тошноту. Руки сами сжались в кулаки, на глаза опустилась багровая пелена.
А вообще-то, Илья Николаевич, - произнес я внезапно севшим, хриплым голосом. - Как по мне, так лучше было к чертям в ад, чем сюда. Я же вижу! И это - проклятие. Вы представить не можете, сколько вокруг мерзости, грязных мыслей, гнилых душ.
- Все идет по спирали, молодой человек. Мое с вами неравенство может получить немедленное и зримое воплощение. Так что, не признавать его глупо. Остальным тоже ... придется понять и принять. Это даже не надо узаконивать формально.
Илья Николаевич отхлебнул успевший остыть кофе, скривился, и поставил чашечку на стол.
- Вот и говорили бы, что ребята вовсе не молятся, а просто думают, не отвлекаясь на посторонние вещи! А то медитации всякие... Пока что будем считать, что вы организуете промышленное производство гениев из вчерашних раздолбаев.