Батюшка наконец-то появился, но разговор начинается все же не так, как я рассчитывал.
– Увот вам… ик… стиный крест, господа! – Поручик торжественно крестится зажатой в правой руке бутылкой. После чего секунд десять смотрит на нее, что-то соображая, затем перекладывает посудину в левую руку и повторяет крестное знамение. Приказ… ик… коменданта объявлен во всех под… ик… разделениях… А я не хочу!.. Не… ик… хочу строем идти в плен!..
– И чего вы орете, господа студиозусы, на весь каземат? А это кто такой тут прохлаждается? Ну-ка, поднимись, служивый, да назови себя… Да не дрожи ты так, я ж не кусаюсь.
– Валерий Антонович, а ведь Анатоль прав. Мы еще не определили четкие цели, средства для их достижения… И, возможно, то, что я сейчас скажу, будет для вас неожиданным… – Закуриваю, чтобы оттянуть время, уж больно шоковую информацию надо преподнести. – Скажите мне, господа, как вы мыслите себе будущую Россию? Я не против монархии, но какой она должна быть?..
– Нет, Денис Анатольевич, все понятно… Разрешите действовать?..
– Вы хотите взять заложников, Иоганн? – Фон Штайнберг пристально посмотрел на командира роты.