– И где этот Цицерон доморощенный? – Видя недоумение Митяева, поправляюсь: – Куда агитатора дели? Закопали уже?
Прекрасно могу себе представить, чего он там нарадировал. И в связи с этим нужно как можно быстрее отправить свою депешу. Так, а что там на улице за грохот? Типа, грозовые раскаты, но при безоблачном небе. Кажется, догадываюсь, – громы и молнии имеют исключительно крупповское происхождение. Оживились, блин, гансы!
– Довольно, Петр Всеславович, я всё понял. Безнаказанность порождает вседозволенность. Я готов дать показания и в суде, и перед присяжными, да и мой друг добавит своё слово.
«Ротмистр!» – именно эта мысль в сочетании с некими, не совсем лицеприятными комментариями по поводу собственной забывчивости, пронзила мозги обоих эскулапов и подстегнула к немедленному действию.
– Допустим, а как вы добьетесь разрешения вывести солдат за пределы крепости? Генерал Бобырь вам точно не разрешит.
Командирский окрик привел было егерей к порядку, но в этот момент старый приятель Петера, проныра Вальтер, ликующе вопя, потянул из-под куста еще один мешочек, на этот раз целый и, судя по виду, полный монет!..