Во дворе какого-то дома нескольких раздетых до белья юнкеров расстреливают солдаты.
В зале музея тоже полно народа, на сцене стол президиума, трибуна для выступающих.
– Я не боюсь, Мишель. Видишь – сижу, читаю. Не волнуйся.
– Я не могу допустить выхода статьи в утренних газетах.
– Ты рассчиталась за мою жизнь дареным алмазом, Марго, – интонации у Мишеля неприятные, в голосе звенит раздражение. – Какие еще обязательства?
Генерал мгновенно просыпается. Лицо у него, правда, мятое, усы в разные стороны, но глаза сразу же становятся осмысленными.