Мне нужно было податься сперва на север, там находилось удобное место прохода за Первый круг. После этого открывалась относительно безопасная дорога на юг. Снова пришлось возвращаться, на этот раз почти к самому Светлограду и там на одной из развилок свернуть с основной трассы.
Рептилии перерождались в Улье чуть иначе, чем млекопитающие. Они сохраняли многие внешние черты и повадки свойственные им в нормальном состоянии. Но при этом многое усиливалось. В обычном мире змеи прекрасно чувствуют вибрации проходящие по земле обладают неплохим зрением, а у некоторые и тепло превосходно чувствуют. Последнее умеют делать все перерожденные змеи в Улье, а всё остальное просто обостряется до невозможности. При этом такие недостатки как хладнокровие и отсутствие слуха наоборот исправляются. Чешуя крепнет и изменяется становясь очень пластичной броней усеянной неисчислимым количеством шипов. При этом они становятся нереально живучими. Прямое попадание в споровой мешок их убивает, но они не падают замертво моментально. По словам институтских у бывших змей агония может продолжаться неделями. Ведомые одной мышечной памятью уже мертвые тела могут даже забраться в своё логово и только там затихнуть окончательно.
Она села напротив меня и задумчиво смотрела на сидевших в зале, попивая какой-то коктейль. Судя по одежде — явно не из тех, кто сидит безвылазно в стабах. По её взгляду и моей чуйке, в Улье не меньше моего. Тоже застряла?
— Та особо ничем, сам справляюсь. Но одна мелочь есть… Хотя нет, даже две. Нужен мне этот парень для одного дела. Нужен со всеми потрохами, можно сказать. А он, как я понимаю, тебе должен. Так?
Приближение к стабу я почуял задолго до его появления на горизонте. От него веяло чем-то очень неприятным. Людским горем, безотчетной агрессией, страхом. И чем ближе подъезжали, тем сильнее это ощущалось. От Крепостного так не веяло, и даже близко подобного не было.
— Да, конечно, извини, что не поверил сразу.