(Лекс: – Этак они меня спасут и вся наша операция накроется. Надо все брать в свои руки.)
Морик исправно транслировал вопли капитана сторожевика, оказавшегося в зоне его наблюдения, а Лекс переводил. Немцам показалось что на них напала эскадра подводных лодок русских. Они метались вокруг и сбрасывали в хаотичном порядке глубинные бомбы, которые подводникам были до лампочки. На такой глубине они просто безопасны для лодки, так как взрывались очень далеко. Да и капитан старался держаться не прямо под сторожевиком.
Практически весь день у Лекса ушел на создание и обкатку технологии производства зелья памяти и только в конце дня он помог Лене аналогичным образом настроить технологию производства эликсиров живой и мёртвой воды, для того чтобы основной объём работ могли производить новые ученики, а Лена участвовала только в магических операциях с растворами. Ночью, он с отцом Лены улетел на своем самолете на базу. Создавать и накладывать печати на Маркова, в условиях источника, на поверхности, Лекс побоялся.
– Не знаю, – пожал плечами тот, – но что-то здесь не чисто. Я не смог добудиться ни одного бойца, а когда этот русский приказал выступать, они поднялись без дополнительных пинков. Кстати, ты заметил как он исчез?
– Я тоже этого боюсь, господин генерал. Учитывая исчезновение нескольких наших групп, удалившихся от места расположения основных частей, есть основание предполагать, что осада невозможна. У русских, явно, есть много выходов из базы, на приличном удалении от зоны окружения. Скорее мы сдохнем здесь от голода, чем эти партизаны у себя на базе. Еще я боюсь господин генерал, что мои солдаты могут и не подняться в следующую атаку, слишком подорван их моральный дух. Идут упорные слухи о том, что роту СС, раньше контролирующую этот район, расформировали и отправили на фронт, в связи с низким боевым духом, а те всего один раз столкнулись в прямом бою с охраной базы. Мы к такому бою ещё не доходили, а что будет в этом случае даже боюсь предположить. Если уж СС оказалось деморализовано, то что остаётся моим солдатам.