Вечером, взяв с собой бутыли с зельями исцеления и лечения от болезней, я посетил Сан Саныча и исцелил его веселую и неунывающую, несмотря на смертельное заболевание, внучку. Ее радостная улыбка, осветившая порозовевшее и налившееся жизненной силой лицо, и лучики надежды, засиявшие во взгляде, подняли мне настроение, и я дал себе слово, что если… вернее — когда я смогу прервать непрекращающийся цикл моих убийств, то обязательно позабочусь, чтобы девочка осталась жива, и даже если мне уже не нужны будут тренировки, все равно ее исцелю.
Наконец наступила пятница, тринадцатое. Проинструктированные мною наблюдатели отправились на свои места снимать совершенно пустую степь вдали от любых населенных пунктов — и хотя это задание наверняка вызвало у них недоумение, но работа есть работа, так что проблем не возникло. Ну а я отправился в известный дом расставлять скрытые камеры всего лишь с палец величиной, так что особого труда сделать их незаметными не составляло. Две поставил в доме, а одну в подвале.
— Смотри, деда, какой у меня дом получился! — встретила она нас, показывая свой рисунок.
— О, так ты меня убьешь? — проявил я догадливость. — Как насчет последнего желания? Расскажи мне, что особенного в этом камне? Почему «зерно»?
О, так тут, похоже, намечается небольшая мелодрама… Хоть я и не большой их любитель, да и попкорна у меня нет, но, чувствую, зрителем побыть придется.