Когда я перевернул последнюю страницу последнего тома, было впечатление, что я отбыл наказание за все прогулянные уроки. Обезьянья работа закончилась.
– Фиксирую ухудшение отношения герольда к вам до уровня личной ненависти. Потенциальная причина – ваше предложение разделить ложе с госпожой Софи. С вероятностью до 70 % герольд испытывает некоторые чувства к миледи. – Степан внес конструктивное предположение.
– Добиваем гада. – Милтай среагировал мгновенно. Взрывом накрыло не только нас, но и третьего краба, который бешено крутился на одном месте, клешнями разрывая пузырящийся хитин с головогруди и лапок. Останки сородичей целиком окатили его черной слизью, беспрепятственно прошедшей сквозь силовой купол и принявшейся разъедать тельце. Несколько выпущенных в краба пуль не встретили сопротивления, оборвав его агонию и одарив нас крохами Опыта.
– Да. Люмпен был великим игроком своей эпохи. Одним из тех, кто задавал свои правила, а не следовал чужим. Он создавал мощные артефакты, подобные этой книге. Его сторонникам они давали силу, противников уничтожали. Но Люмпен никогда не был благодетелем. Каждый такой экземпляр делал носителя рабом, проводником его воли. Никто не мог перечить своему хозяину. Но, потеряв часть себя, носители книги получали могущество и Тьму.
– Безымянный – это… – повторил вслед за Хранителем я и не успел продолжить.
– Оставьте подробности для родственников! Меня интересует, когда он придет в себя. – Было очевидно, что генерал предпочитал командный тон общения остальным.