Зря… до этого момента эмигрантов в Европе почти не трогали – не до них было. Ну, за исключением Англии… Но сейчас Европа встала на дыбы.
– Да я и по жизни качок! – радостно зареготал Грызь. – Но тут не смог удержаться, вот…
Шкуру снимал не так и уж и долго – пусть в качестве ножа был только острый обломок камня, но часа за полтора справился.
Жаркое из леопарда вышло не очень или скорее «очень не» – местами подгорело, местами сырое. Да и на вкус не слишком. И на запах. И жёсткое. Но живот набил и устроился на сплетённой из травы циновке, положив оную на охапку камыша. Костёр предварительно затушил – боязнь животными огня сильно преувеличена.
– Опа! – Достал я «макаров» у Васьки из-за пояса. – Всё так серьёзно?
– Они там собирают совещание через неделю. И хотя я не представляю, как туда можно проникнуть, но ПРИМЕРНО понимаю, как при этом не попасться.