Каменная пыль полностью покрыла его лицо. Спаяла закрытые веки. Облепила растрескавшейся коркой приоткрытый рот, из которого еще вырывался с тихим сипением воздух.
Нет, последнее было бы слишком. Даже для него.
— Мама долгое время не могла позволить себе кухарку, — проговорил он хмуро. — Сейчас таких проблем нет, но ей нравится кулинария, и ничего зазорного в этом нет.
Без насмешек Грина и без единого шанса на визит к единорогу.
Пришлось вставать, идти в ванную, умываться, причесываться, одеваться… И думать-думать-думать…
— А представляете, каково ему? — спросила вдруг мисс Милс, когда Брок закончил пространные рассуждения о формировании новой картины бытия из осколков прошлой. — Библиотекарю? Если мы ломаем головы, пытаясь осмыслить случившееся со стороны, что должен чувствовать человек, проживший две разные жизни? Каково проснуться утром и понять, что все, что ты имеешь — иллюзия? Жизнь, оставшаяся в прошлой реальности, — иллюзия, потому что ее уже не вернуть. Жизнь, прожитая в новой, — результат обмана. И ты обманывал сам себя. Превращал врагов в друзей, бедность — в богатство, презрительные взгляды — во всеобщее уважение… Чему можно верить после такого?