— Какого? — не поняла вопроса, видимо, ожидавшая восторгов мастерица.
— Это просто недоразумение, — собственный голос, негромкий и на диво спокойный, показался чужим.
Я пожелала не видеть этого, и теплая ладонь закрыла мне глаза.
— Поймал, — улыбнулась я, думая о том, что это — самый чудесный вариант предсмертного бреда из всех возможных.
— Да, — улыбнулась я сквозь проступившие снова слезы. Пожилой сыщик ни на что такое не намекал — просто хотел приободрить меня. И, наверное, себя заодно. И Оливера.
— И ты умница, — уверил старик. — Только молодая еще. По молодости оно… Да хоть батюшку своего расспроси, ежели он расскажет, конечно. А у тебя еще и, прости, что скажу, ненужного много, что в голове, что на сердце. Брось ты это дело, глупость собирать, тогда правильным вещам место останется. И беги уже, пока не замерзла. А то ить придется в лечебницу тебя вернуть.