Видишь, боже, я больше не убегаю. Я все сделаю. Правильно.
— До завтра, Элизабет, — услышала я, бросившись к двери.
— У людей, — повторила я за ним. — А что эльфы? Они… знают, да?
К прерванному разговору, как и обещал инспектор, мы вернулись. Но сначала пришла от своих рожениц леди Пенелопа, заварила мне большую чашку чая на травах и поставила на стол чудом не найденное мною, а потому не доставшееся Грину печенье. Пока остывал чай, достала салфетку и пузырек с какой-то маслянистой жидкостью и в прямом смысле стерла с моего лица и шеи саднящие полоски порезов.
В результате всю дорогу до столовой слушала, какая я безответственная эгоистка, и мысленно соглашалась. И правда, нужно было хотя бы убедиться вечером, что подружка не осталась у своего некроманта. Но она ведь не осталась? Значит, все в порядке.
Я выругалась злым шепотом, используя цветастую ненормативную лексику родного мира. Неизвестно где и от кого услышанные слова (в нашей семье так не выражались) сами сорвались с языка, и смысл некоторых я представляла весьма смутно, но, судя по тому, как быстро инспектор сфокусировал оба глаза на моем лице, на Трайсе подобные идиоматические выражения тоже использовали. Но не юные дочери аристократических семейств.