Да уж… Алиса и Безумый Шляпник. Или Алиса и Гусеница. Но скорее, Алиса и гриб. Причем грибом я чувствовала себя.
Но в выражении эмоций ей далеко было до леди Райс. Та обняла от души, еще чуть-чуть душевнее, и мне понадобился бы целитель. Расцеловала в обе щеки. Грозилась оторвать беспечным эльфам уши, а недоделанным, в смысле, недоученным артефакторам — руки. Оливера благодарила так, словно я ей дочь родная. Потом схватила за рукав Грина, алчно примеривавшегося к остаткам яств на столах, оттащила в угол зала и долго его там пытала. Понятия не имею, что она хотела узнать, но доктор, судя по плотно сжатым губам, молчал как партизан на допросе.
Нет, не то. Какого черта он там делает?! В его нынешнем состоянии… Боже, его же и на пушечный выстрел нельзя к больным подпускать! Ну, есть же в лечебнице другие врачи? Зачем нам именно Грин?
— Яснее некуда, — прошипела драконша. Толкнула меня книгой между лопаток, и по позвоночнику прошелся холодок. — Идите, Элизабет. Но медленно-медленно… И помните, что все равно не уйдете…
Судя по тому, как скоро Грин избавился от скептической ухмылки, инспектор в таких вопросах был более чем компетентен.
Мисс Миле. Она ведь действительно подходила. Я сразу сказала, что она подходит, и если бы не принцип, по которому Оливер отбирал членов своей комиссии, не уверенность в том, что библиотекарь обязательно изменил свою жизнь к лучшему, если бы не Саймон, из-за которого не хотелось думать плохо о его матери…