— Ректору. Полиции. Кто спросит, тем и скажем.
— Простуда, — заверила я с сомнением поглядывающую на меня целительницу. — Ну, знаешь, ломота во всем теле, жар, голова закружилась. Но я не упала, скорее… прилегла. И меня уже вылечили. Совсем. И вот, глядите-ка, какой у меня теперь есть оберег. Бусинки — стекляшки, но нанизаны на настоящий волос единорога. Приносит удачу.
Может, для того и нужен был пожар? Не убить, а оборвать след?
Прежде, чем я упала на колени, позади меня рухнул и забился в судорогах Адамс.
— Ну… Перекусить еще не отказался бы. Кусочек пирога или хотя бы печенья… У вас ничего нет?
Иногда к ректору заглядывали посетители, кто-нибудь из преподавателей или студентов, и он, не имея возможности свериться с записью, принимал всех без разбора, а бардак в таких случаях объяснял проказами брауни, которого в отсутствие мистера Адамса никто не подкармливал.