— С этим мы тоже разберемся, — пообещал ректор.
— Место ушедших найдется кому занять, — мягко улыбнулся нелюдь. Рисунок на его щеках оплыл, повторяя изгиб красивых губ. — Мир волнуется из-за тебя, Илси. Только из-за тебя. Мне кажется, это оттого, что тебя он не сможет заменить.
— Я? Со мной все в порядке. Не я же пострадала!
— Доктор Грин — хороший человек, — сказал посол, и тон его можно было даже принять за сочувственный. — Я скорблю вместе с вами.
— Понять не могу, отчего леди Пенелопу считают едва ли не монстром. Меня с первого дня ею пугали, а она — очень милая, терпеливая и, да, мягкая… бывает иногда. Это тебя, папочка, все так боятся, что ни к кому, кроме как к настоящей леди, меня не пристроили бы.
Поговорить — это я запросто. Но почему-то казалось, что мой «упрощенный» способ выяснения отношений сочли более эффективным, чем разговоры, и сейчас мне продемонстрируют его усовершенствованную версию. Бежать было поздно, кричать «Мама!» — глупо, а «Папа!» — это уже почти запрещенные приемы. Хотя, если понадобится…