— Мне? — я хмыкнула: кому же разбираться в таких вопросах, как не последней наезднице единорогов? — Он видит далеко за пределами своего домика, и знает, что случилось и как. И он от вас… от тебя не отвернулся и все еще ждет.
— Нет, потому что… — Я ожидала лекции о законности и морали, но доктор привел более весомые аргументы своему отказу: — …Во-первых, с вашей удачей, мышка моя, вы половину флакона выльете на себя. А это чревато телесными повреждениями… для тех несчастных, кто может встретиться на вашем пути. Я еще помню, как неласковы бывают эти нежные ручки. А, во-вторых, у вас, в отличие от меня, нет причин появиться в палате несчастной жертвы злокозненных магов.
— Не извиняйся. Это я должна просить прощения за то, что доставляю столько хлопот в последнее время. Постараюсь не делать больше ничего такого.
Правду сказать, я не сразу сообразила, о чем она говорит. Но, с другой стороны, я ведь никогда и не верила в сказки, будто лорд Эрентвилль случайно выстрелил в себя. Но… Каролайн?! Возможно, действительно случайно…
— Красиво, — согласилась, подумав, провидица. — Атмосферно, завораживающе даже. Но с тем, что она жутко дотошная, ты согласна?
— Мне нужна помощь, — серьезно повторил для нее Грин. — Посылать в лечебницу долго, а мисс Аштон — целительница, хоть пока и только учится.