— Какой? — я снова пошла по тропинке, обходя грязные проталины. — Когда ты поймал мою монетку? Это ерунда.
Выйдя в приемную я, словно случайно, оставила дверь приоткрытой.
В кабинете воцарилась гробовая тишина, и никто кроме меня не слышал аплодисментов с подоконника.
— У меня всего один вопрос, Элизабет, — проговорил Оливер мягко, и если бы не яростный огонь в его глазах, можно было бы даже поверить, что он ни капельки не сердится.
— Он не умер бы, — прозвучало в ответ уверенное.
— Всего доброго, мистер Вульф, — попрощался ректор.