Последних слов я не разобрала, так как милорд Райхон без предупреждения обнял меня, и нас всосало в вихрь портала.
Я на двух страницах расписала преимущества перехода с боевого на целительский факультет, не забыв попросить прощения за то, что не поставила родителей в известность до того, как предпринять этот “наверное, первый ответственный шаг” в своей жизни. Высказала надежду, что они поймут “благородные порывы” и разделят со мной “невероятную радость от того, что дар мой будет служить теперь благу людей, а не станет источником боли и страданий”. Пожелала родительнице крепчайшего здоровья, передала горячий привет обожаемому папеньке и, подписавшись “Неизменно любящая вас обоих Элси”, вложила лист в уже подписанный конверт. После осталось лишь запечатать его одолженным у Мэг сургучом, снести в холл и опустить в ящик. Жилички привилегированных общежитий освобождались от необходимости ходить на почту, чтобы получить или отправить корреспонденцию.
— Это не путешествия во времени, — не согласился Мэйтин. — Переписывая реальность, ты можешь написать такую ее версию, в которой никогда не будет ни твоего отца, ни тебя. И это не спровоцирует парадокс. Новая действительность, в которой вас нет и никогда не было, заменит прежнюю — вот и все.
Только что случилось бы с Элси? Умерла бы от кровоизлияния в мозг? Или наоборот — вернулась бы в свое тело, как и я — в свое? Столько вопросов…
— Здравствуйте, милорд, — процедила я зло. — Значит…
— Что это?! — длинные и широкие панталоны вселяли ужас.