— Она написала об этом, — напоминает девушка с золотым рисунком. Смотрит, ожидая поддержки, на Мэйтина.
Контраст с моим же тоном и поведением во время вчерашнего визита был слишком резкий, и у брюнета в мозгу, похоже, что-то замкнуло, левый глаз нервно дернулся, а рот перекосило.
Не знаю, сколько времени я так просидела и сколько еще просидела бы, если бы в кабинет, давясь слезами, не влетела Белинда.
Однако, студенты, ни в неглиже, ни в форменных костюмах, нам не встретились. Только рядом с комнатой, в которой жил Рысь, бродил от стены к стене какой-то парень. Присмотревшись, я узнала соседа Норвуда. Владис, если я правильно запомнила. Медиум. И, судя по тому, что на нас с милордом Райхоном он никак не отреагировал, снова впустил в себя гостей.
— Всего несколько минут на положенные приличия, господин доктор. Не выставляйте меня плохой хозяйкой.
Странность эту разъяснил доктор Кленси, приятный мужчина лет пятидесяти, совмещавший обязанности хирурга и патологоанатома. Оказалось, юношу везли издалека. Везли еще живым, смерть настигла его в дороге, и причину этой смерти сейчас нужно было установить. Доктор предполагал перитонит, на это указывали симптомы, описываемые сопровождавшими больного в лечебницу, и некоторые внешние признаки, как то цвет кожи и вздутый живот покойника, но это предположение нуждалось в подтверждении.