— Только от душевных ран, — улыбнулась я грустно. — Но вряд ли у тебя такой есть.
— Можно, — заверил бог. — Но не очень громко.
— Это сложно, — повторил Мэйтин. — Для человеческого восприятия. И я не буду тратить твое время, пытаясь объяснить. Просто подумай, если бы ты там ничего не написала, это как-то отразилось бы на твоей жизни? Или что должно было случиться в той твоей жизни, чтобы ты не стала писать книгу?
— Отдохнуть? — Оливер нахмурился. — За кого вы меня принимаете?
— Все еще хуже, Элизабет, — хмуро выговорил ректор. — У нас трое пропавших.
— Не поступаете, — продолжила я. — Может быть, зря?