– Легкое снадобье, – улыбнулся Эскель, – для приятных сновидений.
Надежда придала ей силы, переполнила радостью. Единорог вел. Цири шла следом, все еще не веря, что это не сон. Когда наконец усталость победила, она опустилась на четвереньки. Потом поползла.
На следующий день, ближе к вечеру, Скеллен объявил постой в деревушке у реки Леты. Деревня была богатая. Обнесена частоколом, въезжали в нее через изящные вращающиеся ворота из свежих сосновых бревен. Называлась деревня Говорог, а название это пошло от маленькой часовенки, в которой стояла сплетенная из соломы куколка, изображающая единорога.
Она не очень поняла, что он имеет в виду. Но ее насторожило то, что Аваллак’х вдруг нахмурился и поморщился, явно недовольный речью Эредина. Так, словно Эредин сказал слишком много.
– Очень уж это по-эльфьему, – прошипела она, – оскорбить и не давать возможности отыграться.
– Ничего не поделаешь. Оплатим ему иглы и краску. Пурпурная стрела, говоришь? Запомним. Если до утра еще такой со знаком стрелы появится, мы ему плохого не сделаем.