– Какое расточительство, – вздохнула Петунья. – Можно было продать на аукционе. Вы, золотая молодежь, совершенно не умеете зарабатывать монеты.
В моей голове крутились сотни слов, обрывки фраз, смутные образы, но, как я ни собирала их вместе, они не сходились в единую картину.
– Нима Клотильда, а разве вы приехали не с Севера Королевства? Дикий дол, если я не ошибаюсь? – со спокойным достоинством заметила Глэдис, по делам моего отца знавшая о семье поболе нас всех, больше меня уж точно.
– Смотрю, ты много знаешь о торгах и ставках, – сухо заметила я.
– В такие минуты ценность родного дома растет, как на дрожжах. Я даже по Кло начинаю скучать.
Мне не сиделось и, откровенно говоря, не стоялось. Хотелось ходить туда-сюда по камере, от стены к стене, но места было маловато для полноценного нервического метания, поэтому я делала вид, будто изучаю трещину, проходившую поперек каменной кладки, и незаметно расковыривала заусенец на большом пальце, стараясь смирить волнение.