Незаметно нас окружили люди. Началась суматоха. Откуда ни возьмись, появились и слуги, и сами Вишневские. Со скованными за спиной руками дядька растерянно крутил головой и что-то бормотал себе под нос. Со стороны он выглядел безумцем.
– Похоже, кристаллы перегорели, – произнес он, в растерянности задрав голову. – Я сейчас зажгу свечи.
– Жаль, что ваш жених, нима Вишневская, не видит этой красоты, – вздохнула Мария. – Кстати, где он?
– Ничем, – прохрипела я, и собственный голос показался скрипучим и чужим.
– Вот теперь я хочу заявить тебе со всей открытостью, что мне страшно за будущее нашего королевства при таком принце! – процедил он сквозь зубы, отстегивая от цепочки тяжелый золотой кругляш с гравировкой на крышке.
Присев на краешек деревянного лежака, откуда на ночь кто-то убрал одеяла, я окинула старый дом долгим взглядом. В нем явно жили люди скромного достатка. Не поэтому ли мы ссорились с отцом? Хотя из разговоров с Глэдис у меня сложилось впечатление, что он снобом не был, да и Ева, его вторая жена, до замужества определенно не принадлежала к высшему обществу и титулов не носила, а работала дуэньей. Если быть точнее, моей дуэньей.