Он резко отпускает меня. Размахиваюсь и бью его по щеке сжатым кулаком. На его лице расцветает красный след.
Кузен развалился на стуле, закурил тонкую папиросу, и в воздухе заклубился ускользающий ручеек дыма.
– Я плохо спала, – призналась я. Было так сложно цепляться за сознание, когда голову окутывал липкий туман.
Врушка! С самого утра в своем блокноте сто раз я вывела имя Влад, еще пятьдесят «прощаю» и один раз «скучаю». Очевидно, что суним Горский действовал на меня разрушающе, даже словарный запас в последние недели заметно оскудел.
– А оно что-то должно делать?! – изумился парень.
– Нима Анна, Его Высочество к вам… – проблеяла Пруденс, неловко выставив руки. Мол, вот, получите, распишитесь, дорогая нима Вишневская, вам царственную особу к завтраку. Лучше бы пирожное принесли.