– Постойте, Владислав! Вы же знаете, что Анна всегда была излишне резка и норовиста.
Почему он хотел убить меня? В этом не было никакого смысла.
Гравюр было всего две. Одна из них изображала двух юнцов лет по семнадцать и девчонку в дешевом чуть великоватом платье, наглухо застегнутом до подбородка. Влада и Генри я узнала мгновенно, но в неловкой ниме с двумя жидкими косицами узнать мою мачеху оказалось практически нереально. На второй карточке Ева и Влад стояли, держась за руки, на фоне маленькой молельни с кривой трещиной на белой стене. Они были молоды, красивы, однако очень серьезны, словно не являлись молодоженами.
От его пронизывающего взгляда, словно забиравшегося под одежду, становилось не по себе.
– Ты очнулась? – произнесла незнакомка голосом Пруденс.
– Ты маскируешься под меня? – собственный хриплый голос показался чужим.